Совладелец «КВ-Агро» о переоцененности роли ЛПХ, бессмысленности субсидий и о том, зачем пошел в село вопреки совету Кудрина. Часть 1-я

«Мне недавно напомнил брат: «Айрат, помнишь, когда ты уже был долларовым миллионером, то своему водителю платил больше, чем брал себе на жизнь?» — вспоминает Айрат Хайруллин, депутат Госдумы РФ, президент национального союза производителей молока. В ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» он ответил на вечные вопросы о том, как обустроить российское село.

Айрат Хайруллин: «У нас мало кто разбирается в сельском хозяйстве»

КУДРИН СПРОСИЛ МЕНЯ: «ЗАЧЕМ ТЫ ВООБЩЕ ЗАНЯЛСЯ СЕЛЬСКИМ ХОЗЯЙСТВОМ?»

— Айрат Назипович, вы довольно часто с цифрами на руках убедительно доказываете, что заниматься сельским хозяйством в нашей стране, мягко говоря, не так уж выгодно. Вы не жалеете, что с головой ушли в эту отрасль?

— История — очень интересная штука. Помню, в 2003 году в рамках подготовки празднования 1000-летия Казани я принимал участие в приеме тогда министра финансов РФ Кудрина. Он, безусловно, очень умный человек, грамотный, толковый, хорошо разбирается в цифрах, владеет своей специальностью. С математикой у него в голове полный порядок. Когда мы с ним разговорились, он говорит: «Айрат, а зачем ты вообще занялся сельским хозяйством? В ближайшие 10 лет цены на нефть будут расти, мы настолько себя хорошо чувствуем, валюта у нас крепкой будет, нам хоть из Америки, хоть из Австралии сколько хочешь всего привезут — только свистни». Рубль действительно тогда окреп, а импорт возрос... Но при этом все должны понимать, что когда мы используем такой бизнес-подход, то подрываем свою экономику, сокращаем численность своего населения, сокращаем свою страну по ВВП и населению, самоуничтожаемся.

— Вы сказали ему об этом?

— Конечно. У нас была долгая дискуссия, я был принимающим гостя, мы долго плыли на яхте по Волге, у нас было время для разговоров, мы не торопились и дискутировали. В конце он поднял за меня тост и произнес: «Давайте выпьем за Айрата и таких, как он». Но он сказал, что в результате своих подходов я обязательно проиграю в деньгах, на что я ему ответил, что не буду жалеть, если даже проиграю в деньгах.

Примерно за полгода до этого у меня была встреча с тогдашним премьер-министром РТ Рустамом Нургалиевичем Миннихановым, на которой я ему сказал: «Пивоварение развивается хорошими темпами в мире, в нашей стране, и мне поступило предложение продать мой бизнес». К тому же я по призыву Минтимера Шариповича стал заниматься сельским хозяйством, а заниматься двумя такими направлениями, требующими полного в них погружения, невозможно. Когда я назвал ему цифру, за которую у меня тогда хотели купить пивзавод, Рустам Нургалиевич сказал: «Айрат, у нас сегодня проблемы с нефтепереработкой. Я помогу тебе, давай вложись, мы за 1,5 года без заемных кредитов построим лучший в России нефтеперерабатывающий завод. За 3 - 4 года ты эти деньги отобьешь».

Я ему такую вещь сказал, после которой он, наверное, посмотрел на меня как на чудака: «Знаете, для нефтепереработки, нефтедобычи, химии, экспорта леса у нас всегда инвесторы найдутся, в том числе зарубежные, а развивать сельское хозяйство, вкладывать в страну — надо делать ставку только на национальный капитал». Он говорит: «Айрат, я тебе сказал, ты сам принимай решение, у тебя есть свои мысли в голове, но я буду жалеть, что ты не этим путем пошел, ты свои деньги приумножил бы». Я ответил: «Когда человек достиг планки и говорит, что он заработал миллиард долларов, то следующая планка какая? 10, 20, 30,100 миллиардов? Разве этому накоплению надо всю жизнь посвятить?» И сейчас считаю, что прежде всего каждый человек должен заниматься своим любимым делом.

Почему страна самоуничтожается, когда не развивает свое сельское хозяйство? В городе, по статистике, пара женится в 25 лет, имеет одного ребенка, за 100 лет — всего 4 поколения, то есть 4 человека потомства. Но так как горожане у нас живут в среднем 70 - 74 года, то через 100 лет у нас останется всего 70 - 74 процента из сегодняшних горожан, то есть любой город вымирает без притока извне. Где взять этот приток? Или за счет мигрантов с чуждой нам культурой, или за счет своих внутренних источников. Где эти источники? Только в деревне! В деревне женятся в 20 лет, за 100 лет имеют 3 детей, 9 внуков, 27 правнуков. 5 генераций за век, 363 человека потомства за 100 лет. Страна растет по населению или падает — для России это прежде всего зависит от того, какое количество людей детородного возраста проживает в сельской местности.

Мы эти исследования пошли делать дальше, и оказалось, что работники бюджетной сферы рожают в сельской местности 2 - 3 ребенка, а те, кто занят в сельском хозяйстве, — от 3 до 5. Психология у сельского жителя, который занят сельским хозяйством, основательная, он не думает о заграницах. Единственное, о чем он жалеет, так это о том, что работает намного больше, а живет хуже, чем горожанин, поэтому продает последнюю корову и отправляет своего ребенка в город учиться, мол, давай ребенок, учись, закрепись и не возвращайся, а мы уж здесь как-нибудь доживем... Он, даже получая пенсию, за счет лишений себя помогает своему ребенку! Это неправильно и приводит к тому, что в старости вы никому не будете нужны. В Китае до сих пор нет пенсионной системы, потому что святая обязанность детей — содержать своих родителей в старости. То есть у нас и воспитание молодежи неправильное, начиная с детского сада, школы.

«Сельское хозяйство и перерабатывающая промышленность всегда будут диверсифицировать экономику России»

— Тогда почему Татарстан? Может, ну его? Здесь сложные погодные условия. Не лучше ли в Воронеже арендовать побольше земли?

— Меня папа с детства учил так: «Наши предки когда-то пришли на эту землю, наша задача — здесь жить и эту землю улучшать». Поэтому я делаю так, как учил меня папа.

Первые свои деньги я заработал после 6-го класса, когда поехал к бабушке в Камско-Устьинский район и все три месяца каникул проработал в колхозе. К моему удивлению, мне заплатили бешеную зарплату. Моя мама, работая в министерстве сельского хозяйства, тогда зарабатывала меньше 150 рублей, а мне заплатили 311 рублей. Это был 1983 год. Кроме этого, моей бабушке за мою работу выдали зерно, сено, солому, и она была очень горда этим.

В 1987 году я сказал папе, что колхозная система обречена. Тогда уже перестройка шла два года. Многие считали, что это нормально — идти и воровать. Даже говорили: колхоз — это река, я плыву по ней, гребу и все, что надо, забираю... Конечно, это неправильно! Всегда будет эффективна семейная ферма размерами с колхоз. На этой ферме всегда будут наемные работники, там всегда будет использоваться наемный труд. В деревне всегда есть люди, которые не способны стать фермерами, у которых нет такой жилки, это ведь Богом данное — иметь предпринимательскую активность, уметь создать, вести и сохранить бизнес.

Мне недавно напомнил мой брат: «Айрат, помнишь, когда ты уже был долларовым миллионером, то своему водителю платил больше, чем брал себе на жизнь? Так продолжалось три года». Свою семью ведь я тоже держал в определенных лишениях. Со временем оказалось, что это был тот важный элемент, который не развратил мою семью, моих детей и моих близких. Они постепенно подошли к благополучию и поняли разницу между личным и тем, что принадлежит компании. Сегодня многие наконец-то обвиняют руководителей госкомпаний в том, что они воспринимают заработок фирмы как свой личный и начинают думать: если компания много зарабатывает, то выпишу себе побольше премии. Это неправильно. Вы всегда должны отталкиваться от рынка труда в той отрасли и сфере, в которой работаете.

Понятно, что для того, чтобы у вас было определенное количество людей той или иной профессии, вы должны им переплачивать. Вы не можете платить в сельском хозяйстве программисту столько, сколько зарплата в сельском хозяйстве в среднем. Вы должны платить программисту столько, сколько зарплата на рынке программиста. Если вы его из города перевозите, то должны ему доплатить за то, что он из города переехал.

— Но машина у вас весьма и весьма недешевая.

— Тратить деньги на дорогие нефункциональные машины мне неинтересно. Я езжу на практичной, хорошей машине, меня Maybach всем устраивает, это функциональная машина для дальних поездок. Летаю на хороших вертолетах, они постоянно нужны мне для работы. В год, с апреля по ноябрь, я суммарно налетываю 600 часов, это в два-три раза больше, чем у любого летающего в стране пилота.

— Самолет так и не появился?

— Нет такой необходимости. У нас 11 рейсов из Казани в Москву летают, я не вижу такой необходимости.

— А за границу?

— Я теперь не так часто туда езжу, как раньше. Для того чтобы съездить один раз в два месяца в командировку за границу, свой самолет не нужен, летишь рейсовым с потенциальными избирателями и общаешься с ними.

«СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО СТРАНЫ ЗА 10 ЛЕТ СДЕЛАЛО СКАЧОК ВВЕРХ»

— Если брать село в целом, то оно сейчас вниз или вверх идет?

— Смотря в чем. Сельское хозяйство и перерабатывающая промышленность всегда будут диверсифицировать экономику России. Пока их в удельном весе экономики мало, они мало диверсифицируют, и у нас, к счастью, есть возможность это значение увеличить в 10 раз. Значит, мы можем увеличить диверсификацию экономики нашей страны по сравнению с ситуацией сегодняшней.

Что касается сельского хозяйства страны, то за последние 10 лет мы сделали сильный скачок вверх, просто мы очень сильно споткнулись в 2008 году. С 2008 по 2015 год у нас только 6 - 7 регионов шли вверх, остальные либо колебались, либо падали. У нас еще и климатические проблемы в Татарстане были — 6 неблагоприятных лет: началось с засухи в 2009 году; в 2010-м были полная гибель озимой пшеницы и засуха; 2011 год хоть и разделил по осадкам республику, но она входила в зону ЧС; то же в 2012 году; 2013 год был относительно хорошим; 2014-й был для всех плохим; 2015-й тоже был очень плохим с точки зрения выпавших в период вегетации осадков, просто 2015-й был лучше 2014-го, но это смотря с чем сравнивать.

По курятине: до нацпроекта мы завозили 3,5 миллиона тонн из-за границы, а сегодня мы уже ее экспортируем, рост производства курятины у нас не останавливается. Мы можем производство прилично увеличить, но для этого должны продвигать нашу продукцию на зарубежные рынки. Если эта продукция начнет оставаться внутри страны, у нас пачками начнут банкротиться птицефабрики, потому что кризис перепроизводства приводит к падению цен. От этого потребитель не сильно выигрывает: даже если он выиграет на курице 5 рублей за килограмм, весь этот выигрыш составит за год не более 150 рублей на человека, но от того, что обанкротится уйма предприятий, тысячи человек останутся без работы и потеряют зарплату, государство потеряет налоги, все это звено экономики выпадет, от этого все проиграют гораздо больше. Мы уже проходили это в 90-е...

Свинины в стране у нас в некоторые месяцы уже есть перепроизводство, например в пост. В текущем и в прошлом году в эти дни по свинине мы были в серьезном перепроизводстве, цена падала. Пока в течение года еще есть месяцы, когда мы сами не полностью обеспечиваем свой рынок, хотя завозим из-за границы уже очень мало. По картофелю уже перепроизводство, по сахару мы самодостаточны. По молоку и говядине мы в глубочайшем кризисе, и никакого просвета пока нет: и производим своего молока мало, и закупочная цена даже ниже прошлогодней при возросших затратах.

Внутрироссийский рынок основных видов продовольствия составляет примерно 3 триллиона рублей: зерно (мука, крупа, комбикорма) — примерно 390 миллионов рублей, мясо птицы — 360 миллионов, свинина — 648 миллионов, яйца — 90 миллиардов рублей. А все, что связано с КРС, — более 1,5 триллиона рублей, то есть чуть более половины в стоимостном выражении. Это стоимость основного перечня продовольствия без учета фруктов и овощей. Самое интересное, что эти цифры подтверждаются розничными продажами, но об этом вслух никто не говорит. Мы сегодня остаемся самым большим в мире импортером по молочным товарам и по говядине.

— Сколько нам не хватает говядины и молока?

— Все зависит от того, сколько россияне должны потреблять. Если россияне должны потреблять как в СССР, то это несколько миллионов тонн, но так как говядины сегодня едят меньше, а больше едят курятины и свинины из-за их дешевизны, то на сегодня у нас говядины завозят около миллиона тонн с учетом малоконтролируемого экспорта из Беларуси. По молоку: у себя мы перерабатываем около 14 миллионов тонн, а завозим от 9 до 11, включая заменители молочного жира.

По зерну мы уже крупнейшая экспортная держава — более 30 миллионов тонн экспортируем, это наш большой прорыв в сельском хозяйстве. Третий год мы экспортируем зерна больше, чем эквивалент импорта животноводческой продукции, и эта позиция будет расти. Картофель и сахар уже не вызывают озабоченности. Вообще, для овощей важно строительство хранилищ с микроклиматом и теплиц. Этот процесс идет усиленно, важно довести начатое до конца. Для того чтобы производство зерна было прибыльным на всей территории страны, государство должно давать правильные ориентиры закупочных цен для всех участников рынка и серьезно отрабатывать логистические маршруты, чтобы не было узкого монополистического горлышка, которое у себя соберет всю маржу и станет монопольным выгодоприобретателем.

Из-за того что несколько лет назад РЖД стала самой дорогой железной дорогой, большую часть грузов стали перевозить автотранспортом, и это в нашей огромной стране. Из-за того что услуги российских морских портов стали уже самыми дорогими в мире, почти половину российского зерна в последние месяцы перегружали с кораблей типа «река-море» на большие грузовые корабли-зерновозы прямо в море, минуя порты, что, конечно, неправильно и заставляет задуматься.

Если мы хотим, чтобы выгодоприобретателем стали сельские производители, государство должно участвовать в процессе и на него влиять. Только заливать субсидиями сельское хозяйство без формирования безубыточного уровня закупочных цен бесполезно, они просто перетекут в другие отрасли: тут же снизят закупочные цены на молоко ниже себестоимости производства, вся доходность уйдет на молочные заводы и в розницу. И опять-таки горожане выиграют, допустим, 50 рублей на человека по молочке за месяц (особо ведь их в своем кошельке не заметят), а у сельхозпроизводителей рухнет экономика, начнутся банкротство, потеря рабочих мест, вымирание деревень, что мы уже проходили. В итоге мы потеряем гораздо больше и превратимся из растущей страны в вымирающую.

«У нас единственная базовая отрасль сельского хозяйства, которая сегодня стагнирует, — это молочное животноводство. Реальная ситуация в молочном животноводстве на самом деле даже намного хуже, чем принято считать»

«В СЛУЧАЕ ПОЛНОЙ ИЗОЛЯЦИИ БУДЕМ ГОЛОДАТЬ»

— Но это все цифры. А если спросить по гамбургскому счету: в случае полной блокады или войны страна сможет себя обеспечить продовольствием?

— Если не вникать в детали и ориентироваться лишь на статистику, то может показаться, что мы уже самодостаточны по многим позициям. В действительности же в сегодняшней ситуации мы себя полностью обеспечить пока не можем и в случае полной изоляции будем голодать по многим видам продовольствия.

Если мы будем считать ЛПХ, в том числе то, чего не существует, то практически по всему, кроме молока, мы соответствуем доктрине продовольственной безопасности. А если мы почистим показатели и посмотрим то, что у нас действительно производится и съедается владельцами ЛПХ, плюс то, что продается на рынок продовольствия и потребляется гражданами страны, увидим, что сегодня мы по многим видам товаров не самодостаточны. И этот объем дефицита является для нас точкой нашего роста. Есть куда инвестировать, есть что развивать, есть сферы, где мы можем создать рабочие места. Если мы серьезно возьмемся и воссоздадим то, что у нас было раньше, то мы будем не только самодостаточными по всему традиционному продовольствию, но и сможем кормить всех своих союзников.

— Но процентов на 50 мы обеспечиваем себя едой?

— Больше. Намного.

— Но мы же понимаем, сколько рисуют наши чиновники…

— Надо сделать так, чтобы экономически было невыгодно рисовать.

— Сколько лет для этого надо?

— Все зависит от того, по какой программе развивать и какими ресурсами это подкреплять. Я для себя уже давно уяснил: чем больше мы поддерживаем сельское хозяйство, тем больше выигрывают горожане. У нас всем в стране уже давно рулят горожане. Пока горожанин не поймет, что, поддерживая сельское хозяйство, он поддерживает себя, он будет говорить: нет, давайте лучше еще одну больницу построим, еще одну дорогу заасфальтируем. Это все тоже, конечно, нужно, но только не за счет экономии на своем сельском хозяйстве.

— В Татарстане 26 миллиардов рублей уходит на поддержку сельского хозяйства.

— Нет, 26 миллиардов никогда пока не было. Порядка 10,7 миллиарда рублей пришло федеральных денег; 8,9 миллиарда выделила республика, а вся поддержка сельского хозяйства в РТ составила 19,6 миллиарда рублей, что, конечно же, больше любого другого региона страны, но при этом в РТ и самые низкие в стране закупочные цены на зерно, молоко и мясо. И потребительская корзина, и минимальный прожиточный минимум в РТ одни из самых низких. Эта разница в закупочных ценах на продукцию сельского хозяйства в Татарстане тоже вымывает у сельхозпроизводителей очень приличные, сопоставимые с господдержкой, деньги.

— Когда мы говорим, что наша страна выполняет доктрину продовольственной безопасности, то мы понимаем, что наше сельское хозяйство зависит от импортного породистого скота, инкубационных яиц. А если граница окончательно закроется?

— По родительскому стаду мы уже почти самодостаточны, поэтому те, кто считает, что без инкубационного яйца мы сразу остановимся, не правы — крупные птицефабрики создали для себя родительские стада. Свинокомплексы обеспечены супоросными свиноматками для производства мяса. Но когда речь идет о генетике, о пра-пра-пра-родительском стаде, мы сюда завозим суточных цыплят — грузим их в Европе в самолеты и везем в Россию, потому что нам такие яйца никто не продает. И если нам перестанут отгружать суточных цыплят, то через какой-то период у нас начнутся проблемы.

Дело в том, что самое ценное в этой жизни — это время и нематериальные активы, то есть мозги людей. Вы знаете, как много наших талантливых ученых переехали за границу? По генетике в растениеводстве, животноводстве СССР был №1 в мире, а не США и Германия. Наша страна за 100 лет столько пережила потрясений: революция, коллективизация, война, индустриализация и так далее, мы столько ресурсов потратили, что народ устал, нам для счастья не хватало джинсов, электроники, автомобилей, разнообразия еды. Если бы мы потерпели еще 8 - 9 лет, мы году в 2000-м жили бы в совершенно другой стране, население нашего СССР было бы больше 300 миллионов человек — огромный и растущий внутренний рынок.

«ЧИНОВНИКИ И ДЕПУТАТЫ В ОСНОВНОЙ СВОЕЙ МАССЕ ОТОРВАЛИСЬ ОТ НАРОДА»

— Помните, у Харитонова была Аграрная партия? Может быть, стоит вновь ее создать?

— Была у нас и Аграрная партия. И есть сотни новых партий. Но многие чиновники, живущие в городах, и депутаты в основной своей массе оторвались от народа и от основ реальной экономики. Сельское хозяйство — это особенная отрасль, ее нельзя рассматривать как промышленность. У нас вообще развитие и городов, и страны в целом начиналось и развивалось как эксплуатация городом деревни. Благодаря индустриализации страны, благодаря выкачиванию трудовых ресурсов, благодаря сельскому населению отстояли войну ценой огромных жертв, но при этом сельхозпроизводство — это единственная отрасль, которая производит продукцию благодаря природно-климатическим условиям, благодаря солнцу, ветру, дождю, то есть благодаря возобновляемым источникам энергии.

И эту отрасль экономики мы незаслуженно в 90-е годы оставили без внимания и разрушили. Сегодня воссоздать сельское хозяйство будет стоить в сотни раз дороже, чем думает любой горожанин. Цена на продовольствие — это очень серьезный политический фактор, ведь для народа дорожает продовольствие или дешевеет — это фактор номер один, так как средний россиянин уже более половины своих доходов тратит на еду. Я это говорю открыто и с трибуны Госдумы, и на партийных площадках. Мы сейчас наконец-то пришли к такому моменту понимания, что если не начнем поддерживать наше сельское хозяйство и не перестанем бороться с инфляцией, только трамбуя наших сельхозпроизводителей, то получим серьезные проблемы в ближайшем будущем, ведь дальше их трамбовать уже некуда.

— Разве все еще трамбуют? Закрыли границы, сейчас у российских производителей не жизнь, а сказка, ведь конкуренты исчезли…

— У меня в последний год было три публичные дискуссии с министром сельского хозяйства РФ Александром Николаевичем Ткачевым, на которых присутствовали губернаторы Приволжского федерального округа, где я аргументированно доказывал, что закупочная цена пшеницы 3-го класса в Поволжье должна быть не менее 12 тысяч рублей.

— Кем закупочная?

— Государство проводит интервенции, и эти интервенции являются ориентиром для рынка. Руководство страны поставило задачу в прошлом году выкупить 5 миллионов тонн зерна на рынке. В прошлом году нас не послушали — закупочную цену установили в размере 10,3 - 10,6 тысячи рублей за тонну (в разных регионах по-разному).

— Неплохо...

— Как неплохо, если по всей стране мы смогли в интервенционный фонд купить меньше 2 миллионов тонн зерна, то есть его просто не продали, так как рыночная цена была выше?!

«Сегодня у нас в стране уже выгодно производить все, надо инвестировать в создание и развитие мощностей»

«ДАВАЙТЕ Я ВАМ РАССКАЖУ ПРО «СЧАСТЬЕ» МОЛОЧНИКОВ…»

— В чем еще проблема сельского хозяйства?

— В том, что бухгалтерская и управленческая отчетности сельхозпредприятия совершенно разные. Например, посмотрим нашу кормилицу —озимую пшеницу: только она дает рентабельный урожай и качественное продовольственное зерно. Мало того что затраты на каждый гектар посевов в прошлом году выросли на 26 процентов из-за удорожания материальных ресурсов, в этом году они еще выросли на 12 процентов, а цена продажи зерна после введения экспортной пошлины на зерно снизилась и стала даже ниже, чем год назад. Ориентиры в сельском хозяйстве путает то, что, например, по бухгалтерскому учету все затраты на выращивание озимой пшеницы в 2016 году составляют примерно 21,5 тысячи рублей на гектар, а по факту управленческого учета суммарные затраты превышают 30 тысяч рублей.

— Почему так получается?

— Потому что есть статьи расходов, которые не отражаются в бухгалтерском учете как затраты, например инвестиционные расходы, превышающие амортизацию. То есть когда вы покупаете комбайн или строите элеватор, то в затраты вы относите амортизацию согласно учету, принятому в бухучете, но по факту ваши расходы больше, чем эта амортизация, так как срок кредитования ваших инвестиций короче срока амортизации. Также несубсидируемая часть процентов по инвестиционным кредитам ложится не в затраты, а на удорожание объекта инвестиций и т. д. Есть много фактических затрат, которые не учитываются в отчетных результатах за счет особенностей РСБУ.

В результате в сельском хозяйстве страны по отчетам — прибыль, а по денежному потоку ситуация такова, что часто нечем платить зарплаты и закредитованность отрасли уже превышает 2 триллиона рублей. Нам говорят, что у сельхозпроизводителей страны рентабельность выше, чем у металлургов, а фактически 80 процентов территории страны не может выбраться из долгов. Такая вот разница и отличие в учете в сельском хозяйстве и промышленности.

Давайте я вам расскажу про «счастье» молочников. Если вы построите ферму, то себестоимость по бухгалтерскому учету у вас будет 19,7 рубля в текущих ценах, но по денежному потоку ваши затраты составят 26,39 рубля, то есть если вы будете продавать, например, по 20 рублей за литр молоко с новой фермы, то по бухгалтерскому балансу у вас будет прибыль, а по факту вы будете иметь 6 рублей убытка. Это очень серьезная проблема, которую никто не хочет понимать. Второй момент — несубсидируемая часть процентной ставки по инвестиционным кредитам тоже увеличивает затраты, но по бухгалтерскому учету эти расходы ложатся не в текущие затраты, а на удорожание объекта покупки и строительства, что тоже занижает производственную себестоимость.

Таким образом, есть ряд статей расходов, который приводит к тому, что в сельском хозяйстве фактическая себестоимость сельхозпродукции значительно больше, чем бухгалтерская отчетная. И не потому, что какие-то приписки, а потому, что такова особенность учета в сельском хозяйстве. И здесь меня поражает то, что очень редко встретишь человека, который в данном вопросе разбирался бы и имел желание вникать в детали. Даже руководители успешных сельхозформирований не вникают в эти вопросы и живут с радостью, что, мол, у меня прибыль, я успешный... В действительности же у него по бухгалтерии прибыль, а платить зарплату порой нет денег на счете, или идет просрочка по кредитам, съедающая весь доход сельхозпредприятия. У него даже при отчетной прибыли по бухгалтерскому учету финансовый поток отрицательный, а значит, проедаются основные средства, активы проигрывают инфляции.

По бухгалтерскому учету прошлого года в Поволжье, где производится треть зерна страны, средняя себестоимость одной тонны пшеницы была 8,3 тысячи рублей. Если бы ее продавали, например, за 10 тысяч рублей, то сельхозпроизводители получали бы отчетную бухгалтерскую рентабельность, как говорят у нас в правительстве, больше, чем у металлургов. А по факту себестоимость с учетом всех затрат составила почти 11,4 тысячи рублей, и когда вы продавали зерно за 10 тысяч рублей, то вы фактически теряли около 1,4 тысячи рублей с каждой тонны. Это та сумма, на которую вы на самом деле становились беднее и проедали свои активы. То же самое произошло по кукурузе, хотя это потенциально суперрентабельная культура за счет высокого потенциала урожайности, но она же требует больше всего затрат на каждый гектар посевов и на каждую тонну во время ее уборки и заготовки. Поэтому по всей стране засеяли всего 2,7 миллиона гектаров кукурузы на зерно, по сравнению с прошлым годом ее площади не возросли. Такая же картина по подсолнечнику: как было в прошлом году в РФ 6,6 миллиона гектаров посевов, так и осталось. А если вычесть из площадей кукурузы и подсолнечника прирост посевов в РТ, то в действительности в РФ произошло снижение площадей по этим двум высокомаржинальным культурам.

Почему-то до сих пор есть в нашей стране такие люди, которые считают, что можно поддерживать сельское хозяйство в 26 раз меньше в расчете на один гектар пашни, чем в соседнем с нами Евросоюзе, а продовольствие, в том числе выращиваемое зерно, должно закупаться у наших крестьян в 1,5 раза дешевле, чем у них. Так долго продолжаться не может! Это путь в никуда! Такими методами нигде в мире с продовольственной инфляцией не борются. И нам ее не удастся так победить. Нигде в мире за счет снижения доходов сельского производителя еще не добились изобилия продовольствия и не смогли остановить рост цен на продовольствие. И чем быстрее мы изменим свое отношение к сельскому хозяйству, тем быстрее наведем порядок в экономике и выровняем доходы россиян.

«ЛПХ ДАВНО СТОЛЬКО НЕ ПРОИЗВОДЯТ, СКОЛЬКО ПРО НИХ ПИШУТ»

— Какая ситуация в производстве молока?

— Повторю, у нас единственная базовая отрасль сельского хозяйства, которая сегодня стагнирует, — это молочное животноводство. Реальная ситуация в молочном животноводстве на самом деле даже намного хуже, чем принято считать. Главная проблема в том, что наш сельхозпроизводитель всегда себя позиционирует в роли бравого рыбака: по его словам, у него самые лучшие надои, самая высокая урожайность. А ведь нельзя ориентироваться в отчетах на отдельное лучшее поле и лучшую корову. Экономика формируется за счет среднего по урожайности поля и среднего по продуктивности стада. Я даже не могу здесь обвинять министерство сельского хозяйства страны, республики, потому что всю свою деятельность они строят на данных, переданных снизу. Когда губернатор «бьет» главу какого-то района, говорит, мол, ты работаешь плохо, вместо того чтобы набраться смелости и сказать: «При этой экономической ситуации и недоступных для большинства, очень дорогих кредитах я не могу работать лучше: у меня нет денег, чтобы купить качественные семена, удобрения, запчасти», — он начинает увеличивать «воздушные» объемы производства.

В основном приписки формируются в личных подсобных хозяйствах и других малых формах хозяйствования, потому что невозможно заставить приписать сельхозорганизацию, сдающую бухгалтерский баланс, — она же с этого объема приписанной выручки будет платить налоги. Поэтому у нас и получается, что, по отчетным данным Росстата, половину продовольствия страны производят личные подсобные хозяйства. Многим мое высказывание не понравится, но я же за правду, я за объективность, и я вам говорю, что ЛПХ давно столько не производят, сколько про них пишут, и уже никогда столько производить не станут.

— То есть молока производят меньше, чем нам рассказывают?

— Мы у себя в стране по отчетам производим порядка 30,5 миллионов тонн молока, при этом некоторые объемы задваиваются. Что значит задваиваются? Есть молокоприемные пункты, которые принимают молоко у фермеров и малых сельхозпроизводителей, охлаждают его, создают товарную партию, загружают в машину и отправляют на завод, который этот же объем молока принимает себе в переработку, задваивая в учете один и тот же объем. Вот этот объем нельзя считать два раза, мы должны его вычесть из общего объема, это примерно 2,5 - 3 миллиона тонн. И если мы вычтем задвоения, то объем перерабатываемого в стране молока равен порядка 13,6 - 14 миллиона тонн. Еще порядка 4 - 4,5 миллионов тонн молока производят, потребляют и продают соседям ЛПХ. Где остальные 12 - 13 миллионов тонн молока, не знает никто, так как их просто нет.

По разным экспертным оценкам, мы завозим из-за рубежа от 9 до 11 миллионов тонн молочных продуктов и их заменителей, в основном это разные виды пальмовых масел, сухое молоко, сыры, то есть молокоемкие товары и заменители. До контрсанкций на нашем рынке преобладали сыры западных стран, сегодня они идут к нам через Беларусь, которая является транзитной страной, хотя, конечно, в гораздо меньших масштабах.

Так вот только импортозамещение продовольствия позволяет создать в нашей стране 4 миллиона рабочих мест! Когда мы свое сельское хозяйство разрушили в 90-е годы, народ ломанулся в города, где люди получили работу в области услуг и торговли, в бюджетной сфере, а в реальном секторе экономики у нас резко уменьшилось количество людей. Поэтому когда в связи с кризисом в 2008 году рубль ослаб и за счет этого появилась конкурентоспособность, то нам надо было срочно инвестировать в реальный сектор и развивать свой внутренний рынок за счет импортозамещения. Мы, к сожалению, тогда этого не сделали.

Второй шанс для возрождения нашей экономики представился в 2014 году. Надо было первоочередно развивать те сектора экономики, по которым мы импортозависимы, прежде всего производство продовольствия, на которое уже средний россиянин тратит половину своих зарплат и пенсий. Конечно, понимание того, что в бюджетной сфере занято слишком много людей, есть, но одним днем страну не перестроить, тем более недопустимо то, что министр экономики Улюкаев сказал недавно: «Давайте сокращать зарплаты». Мы же знаем, к чему это приведет! Просто взять и снизить зарплату, ухудшить положение людей — этого нельзя делать. Должна быть стратегия развития страны. Задача перетока трудовых ресурсов должна происходить синхронно с созданием более высокооплачиваемых рабочих мест в импортозамещающих отраслях.

— После 2018 года обещали зарплату снизить...

— Не думаю. Стратегия развития страны должна быть такой, что мы должны свои преимущества всегда улучшать. Меня поймут спортсмены, например боксеры: задача высокого человека с длинными руками — не подпустить к себе на близкое расстояние того, кто сильнее тебя: коренастого, с короткими сильными руками. Как правило, высокие люди, которые слабее физически, благодаря своим длинным рукам побеждают в 99 процентах случаев. Даже чаще побеждают с явным преимуществом того, кто сильнее их...

У нашей страны есть преимущества, которые мы должны использовать. Одно из таких преимуществ — огромная территория и наши природные ресурсы, причем не только ископаемые. Мы должны заселять страну, чтоб сохранить ее. Самое интересное, что наши сельскохозяйственные регионы расположены по окраинам нашей страны как оборонительная линия от запада до востока: именно с запада на юго-запад, юг и на восток идут наши плодородные земли. А люди, как известно, живут только там, где есть работа и жилье, поэтому наша задача — заселять территорию.

«У нашей страны есть преимущества, которые мы должны использовать. Одно из таких преимуществ — огромная территория и наши природные ресурсы, причем не только ископаемые»

«ГЛАВНОЕ — ПОВЫШЕНИЕ ЗАРПЛАТ НА СЕЛЕ ДО УРОВНЯ ВЫШЕ ГОРОДСКОГО»

— Назовите главные правила, благодаря которым сельским хозяйством стало бы выгодно заниматься, чтобы люди вернулись из городов в сельское хозяйство?

— Что делать? Я вам приведу пример. В 2005 году в составе межправительственной делегации во время визита в США у меня была встреча с министром сельского хозяйства США. Тогда как раз шла дискуссия о том, вступать России в ВТО или не вступать. Там были старшие товарищи, в том числе из правительства России, из Госдумы, и я публично при них задал ему вопрос: «США — лидер ВТО, а вы поддерживаете сельское хозяйство своей страны, нарушая нормы ВТО, организации, в которой вы же являетесь основополагающим столпом. Как так?»

Он ответил: «Скажу вам честно: плевали, плюем и будем плевать на все нормы ВТО, которые мешают развивать и поддерживать наше сельское хозяйство. Мы по 56 критериям отслеживаем то, чтобы у людей, которые живут в сельской местности, доходы были выше, чем у горожан». Там по нашим российским меркам в сельской местности, пригородах больших городов и в малых городах в действительности живет более половины населения страны, хотя в сельском хозяйстве занято не более 5 процентов. Конечно, они следят по этим критериям и за доходами фермеров, и за доходами тех, кто живет в малых городах. Люди ведь живут только там, где есть работа и жилье. Конечно, человек может жить и там, где нет работы, и ездить на заработки, но это всегда будет дискомфортно, это будет разрушать семьи. Я против этого.

Главное условие для того, чтобы люди вернулись домой в деревню, — это повышение зарплат в сельском хозяйстве до уровня выше городского и развитие госпрограмм строительства льготного качественного жилья для занятых в сельском хозяйстве, первоочередно для молодых. Период, когда можно было развивать страну за счет выкачивания ресурсов из деревни, в нашей стране закончился. Это надо понять и принять. Уровень доходов людей, занятых в сельском хозяйстве, можно поднять, только повысив уровень доходности сельского хозяйства за счет ликвидации диспаритета цен, участия государства в регулировании рынка продовольствия. Надо обеспечить прибыльность сельхозпроизводства на территории всей страны за счет дифференцированной господдержки разных территорий и обдуманного, планового развития разных направлений с учетом природно-климатических условий и удаленности от рынков сбыта. Кредиты должны выдаваться на срок окупаемости проектов, с реальной ставкой, не превышающей доходность проектов.

— Федеральный министр сельского хозяйства Ткачев — находка для правительства, у него есть положительные харизматические черты, но, так как он казак, у него сегодня пока еще зашкаливает оптимизм…

— Нельзя быть оптимистом, меряя всю страну только благоприятными регионами, где государство уже может и не поддерживать сельское хозяйство, где все и так своим чередом развивается. Сегодня источниками роста нашего сельского хозяйства должны стать те территории, которые очень сильно пострадали в последние годы из-за климатических условий и недостаточного внимания государства.

— Что надо сделать для реальной поддержки сельского хозяйства?

— Есть два подхода. Очень важно, чтобы вся поддержка доставалась сельхозпроизводителю, а не перетекала в смежные отрасли, обслуживающие сельское хозяйство. Сегодня это выгодно всем, кто рядом с сельским хозяйством: банкам, производителям удобрений, химикам, производителям ГСМ, сельхозмашиностроению. Ведь никто не говорит о том, что у нас, например, комбайн в прошлом году стоил 5 миллионов, а в этом — 7. Самый дешевый ростсельмашевский комбайн подорожал за год на 40 процентов, и у завода сегодня заказы расписаны на год вперед, он работает в три смены. Это тоже результат контрсанкций. То есть даже здесь горожане выигрывают: возросло количество рабочих мест, у них зарплата растет.

Развитие сельского хозяйства — очень капиталоемкая отрасль: на один рубль денежной выручки надо инвестировать денег больше, чем в нефтяную промышленность. Например, если вы хотите заняться молочным животноводством, допустим, хотите в день производить 20 тонн молока (это среднее хозяйство), то вам нужно в проект инвестировать не менее 600 миллионов рублей. Стоимость молока, которое вы произведете за год, будет равна примерно 130 - 140 миллионов рублей. Вопрос: вы готовы инвестировать 600 миллионов рублей в бизнес, в котором выручка будет 130 - 140 миллионов в год? Окупаемость проекта составит примерно 25 лет. Не только в РФ, так во всем мире. Это особенность данного бизнеса.

Государство никогда не должно устраняться от регулирования рынка продовольствия. То, что установили закупочную цену пшеницы 3-го класса 10,9 тысячи рублей, а не 12 тысяч рублей, сегодня на расходах наших горожан почти никак не скажется. Вся эта разница необходимого подорожания зерна составила бы примерно 25 - 30 рублей в месяц для каждого горожанина. Что для вас 30 рублей в месяц? А для сельхозпроизводителя это способ выживания и возможность платить зарплату хотя бы 15 - 18 тысяч рублей в месяц. За эти деньги не каждый горожанин готов горбатиться.

— Почему же тогда установили такую закупочную цену на пшеницу?

— Потому что смотрят на бухгалтерские отчеты и говорят, что у нас рентабельность при таких ценах продаж больше, чем у металлургов...

«НАМ НУЖНА СТАБИЛЬНОСТЬ В РУКОВОДСТВЕ МИНСЕЛЬХОЗА РФ»

— Почему вы до сих пор не смогли до кого-либо достучаться и убедить в том, что в бухгалтерском отчете какие-то расходы не учитываются, поэтому все показатели дутыми получаются?

— До Алексея Гордеева мы достучались, поэтому состоялся национальный проект приоритетного развития сельского хозяйства, который стал драйвером развития для зерновой, птицеводческой, свиноводческой и сахарной отраслей. До 2009 года у нас сельское хозяйство повсеместно вверх развивалось. До Елены Скрынник мы тоже достучались... И кто бы и что ни говорил о Скрынник, она была очень конструктивным министром, при ней у нас не было спада в производстве молока. Затем у нас были определенные споры и дискуссии со следующим министром — Николаем Федоровым, но в 2014 году он полностью стал нашим сторонником. А сейчас у нас уже четвертый министр за очень короткий период.

Вот вы спрашиваете: почему не можете достучаться? А как мы сможем? Начнем с того, что нам нужна стабильность в руководстве минсельхоза РФ, мы хотим, чтобы руководитель отрасли пришел не на два-три года, а хотя бы на пять лет, хотя бы на срок думских полномочий. Нужна стабильность принятия решений. Когда у нас каждый год или раз в два года меняются условия поддержки сельского хозяйства, многие сельхозпроизводители просто не успевают перестроиться.

Многие фермеры сегодня говорят, что им вообще поддержку не оказывают, а на самом деле любой начинающий семейный фермер получает от государства почти 100-процентную компенсацию на строительство фермы, примерно 25 - 30 процентов от стоимости коровы. И мы еще увеличиваем эти гранты: раньше они составляли 1,3 миллиона рублей на семейную ферму, теперь мы хотим, чтобы с этого года было 3 миллиона рублей. Мы хотим создать в стране многочисленную прослойку фермеров, от которых эволюционным путем через детей и внуков начнется укрупнение хозяйств, и именно они будут тем средним классом, который будет формироваться в нашей стране. Это же люди очень предприимчивые, они обязательно выживают.

«НА СВОИ ДЕНЬГИ ЗАКАЗАЛИ ПРОГРАММУ РАЗВИТИЯ МОЛОЧНОЙ ОТРАСЛИ НА 10 - 20 ЛЕТ»

— Что для этого нужно сделать?

— Первое — стабильность, чтобы не было шараханий. Второе — надо действовать программно. Например, не дождавшись федеральных денег, национальный союз производителей молока в прошлом году сам собрал средства среди своих ключевых членов, и дали кто сколько мог: кто 2 миллиона рублей дал, кто — миллион. На эти деньги заказали программу развития молочной отрасли на 10 - 20 лет в серьезную международную компанию. Надо, чтобы в молочном животноводстве эта программа была принята. Зачем что-то придумывать и брать с потолка? Надо все делать программно, все рассчитать до мелочей и действовать жестко и системно согласно этой программе, не шарахаясь вправо-влево.

Самое плохое, когда у вас проект недофинансированный. Например, вы договорились с банком взять кредит 100 миллионов рублей на строительство молочной фермы. 50 миллионов вложили своих денег, 90 миллионов взяли у банка, а на 10 миллионов рублей вам денег банк недодал, вы ферму недостроили. В результате она у вас как чемодан без ручки, а банк при этом говорит: «Вы знаете, экономическая ситуация в стране поменялась, у вас балансы плохие, мы считаем, что 10 миллионов вам не надо давать». И ваш проект никогда не выйдет на проектную мощность, этот кредит будет проблемным для банка. Вы потеряете все свои вложения, банк — тоже, хотя всем будет рассказывать о безответственности клиента, не понимая того, что сам виноват в срыве модели.

Удивительно, но самым сложным, непоследовательным и замороченным в работе по сравнению с другими банками оказался Сбербанк. Хотя в моменты кризиса 2008 и 2014 годов государство больше всего денег выделяло на его спасение, в отношении к своим клиентам Сбербанк всегда действует ровно наоборот: не дай бог ваше предприятие столкнется с какими-то временными трудностями и Сбербанк это почувствует! Вместо помощи своему заемщику Сбер его разденет за счет перевода в другие группы и поднятия процентной ставки. Если вы проанализируете, то увидите, что более половины банкротств в стране, в том числе в сельском хозяйстве, связано с кредитами Сбербанка. Я никогда не мог и не хотел понять такой неконструктивной позиции ключевого банка страны. Не раз его критиковал публично.

Любой проект окупается только исходя из определенных индикативов, заложенных в него. Если заложены определенные закупочные цены на молоко, они не должны шарахаться, как в 2008 году, когда у нас отрасль сельского хозяйства была на подъеме. Тогда молоко высшего сорта стоило 17 рублей за литр, а у нас взяли и резко опустили цены с 17 до 9 рублей, и два года вся молочная отрасль генерировала по 5 - 6 рублей убытка с каждого литра. Влезли в такие дебри убытков, столько серьезных современных проектов в стране обанкротилось! И за это ведь никто не понес ответственности. Вместо наказания банкиров всегда обвиняли сельхозпроизводителей, как в старом советском мультфильме: битый небитого везет. Еще раз повторю: государство не должно устраняться от регулирования рынка продовольствия.

В этом году нам удалось убедить министра сельского хозяйства РФ, мы должны провести впервые за всю историю страны товарную интервенцию на рынке молока. Это будет небольшой объем расходов для государства в деньгах: меньше 3 миллиардов рублей, причем все деньги на возвратной основе. Здесь никаких подарков нет, просто эти средства будут выделены заводам, которые летом сушат избытки молока, снимая их с рынка. Этот пилотный проект будет реализован в 9 регионах, в том числе в Татарстане.

«Наша задача — постепенно сделать так, чтобы россияне кушали только качественную молочку. У нас есть все возможности для этого»

— Когда это будет?

— Чем раньше мы начнем, тем лучше. Я считаю, что нужно было начинать в мае. Мы заложили закупочную цену молока в 21 рубль за литр, и если нам удастся удержать закупочную цену на этом уровне в летний период, то мы уйдем от формирования убытков у большинства сельхозпредприятий. При этом закупочные цены на питьевое молоко и кисломолочную продукцию всегда выше за счет потребности в более качественном молоке.

Например, современная ферма «КВ-Агро» сегодня литр молока высшего сорта продает по цене 24 - 26 рублей. При этом мелкие сельхозпредприятия вынуждены продавать молоко за 16 - 17 рублей, а население — за 13 рублей, и это очень плохо. Но, с другой стороны, у них нет тех инвестиционных расходов, нет таких больших связанных с инвестициями обязательств перед банками, которые есть у тех, кто строил современные фермы с нуля, чтобы производить качественное молоко.

Ведь наша задача — постепенно сделать так, чтобы россияне кушали только качественную молочку. Почему мы должны ущербно сравнивать свое продовольствие относительно немецкого или американского? Почему в Германии йогурт должен быть вкуснее и качественнее, чем наш? Я против этого. Я считаю, что в России молоко и хлеб должны быть вкуснее и качественнее, чем за рубежом, у нас есть все возможности для этого. Я это говорю искреннее, я в это верю и, пока у меня есть оптимизм, буду за это бороться.

Повторяю: кредиты должны выдаваться на срок окупаемости проекта. Если мы даем кредит на меньший срок, чем срок окупаемости, у нас все проекты будут разоряться. Окупаемость зависит от цены на молоко, которая колеблется в течение года. Например, при цене 26 рублей за литр новый проект окупится за 15 - 16 лет. Вы берете кредит и при существующих мерах господдержки строите ферму, покупаете скот, начинаете производство с нуля, ваша себестоимость по прямым затратам без учета инвестиционной составляющей будет 14 - 17 рублей. При цене реализации 31 рубль за литр у вас окупаемость составит 8 - 10 лет. Напомню, что литр молока с современной фермы эквивалентен по белку и жиробалансу 1,6 литра молока на полке. Согласитесь, что если в литре молока на полке за 35 - 45 рублей самого молока будет всего на 19 - 20 рублей, то это будет справедливо.

— Какой банк даст кредит на 15 лет? Длинных денег нет же.

— Как нет? Это ошибочная точка зрения! Наша страна уникальная. Есть в мире животных паразиты, которые присасываются к организму животного, к растению, они питаются за счет донора, но природа же их создала, они же существуют, и у них тоже есть определенная роль, она не всегда плохая. Если есть отрицательная роль, то есть и положительная.

Так и здесь: в экономике есть страны и предприятия, которые генерируют деньги, но есть и те, которые паразитируют. Например, сегодня в существующей мировой денежной системе выгодоприобретателем является тот, кто является эмитентом денег. Доллар США, конечно, на первом месте, на втором — евро, на третьем — юань, на четвертом — йена, и они, может быть, даже скоро поменяются местами, потому что экономики совершенно разные. Их можно назвать паразитами, а можно — благодетелями. Кто платит деньги, тот и заказывает музыку... Поэтому во всем мире во всех учебниках их называют развитыми странами, которые инвестируют в развитие мировой экономики, помогают развивающимся странам, кредитуя их, хотя на самом деле они паразитируют на теле мировой экономики, выкачивая природные ресурсы и деньги.

Россия — уникальная страна, она всегда генерирует деньги. Россия — богатая страна, так было и 150 лет назад, так будет через 100 лет, если мы сохраним целостность нашей страны. Другое дело, что 2 - 5 триллионов долларов за последние 20 лет были вывезены из страны. Эти деньги оказались на мировом рынке капиталов, и мы занимаем у этого мирового рынка капиталов под совершенно другие проценты, намного отличающиеся от тех условий, под которые из нашей страны были вывезены наши деньги, заработанные у нас в стране. Задача руководства страны — создать такую модель, когда будет выгодно не вывозить, а вкладывать деньги в экономику нашей страны. И сегодня в нашей стране есть такие люди, которые идут против ветра, веря в свою страну, вкладывают деньги, когда им все говорят, мол, что ты делаешь, зачем ты вкладываешь деньги в рубли?..

—Это вы про Айрата Хайруллина говорите?

— Ну не я же это сказал…

«У меня нет денег за рубежом, нет имущества за рубежом, я полностью соответствую всем критериям закона»

«НЕ БЫЛО И НЕТ — РАЗНЫЕ ВЕЩИ. СЕГОДНЯ У НАС НЕТ ОФШОРОВ»

— Разве ваша семья, как весь наш крупный бизнес, не имела и не имеет офшорных компаний, потому что такие правила игры были?

— У меня нет денег за рубежом, нет имущества за рубежом, я полностью соответствую всем критериям закона.

— Офшоров не было?

— Не было и нет — разные вещи. Сегодня у нас нет офшоров. Когда я занимался бизнесом в 90-е, слова «офшор» еще многие не знали, а я уже изучал мировую экономику, в том числе офшоры, для чего они нужны, и для себя воспринимал это как способ привлечения денег извне. Офшоры ведь придумали США и англичане, они создали такую свободную экономику, которая будет иметь преимущество не для торговли внутри США или Соединенного Королевства, а для международной торговли, чтобы быть конкурентоспособным.

Мы сегодня пока не создали такой развитой экономики внутри страны. Но почти случайно, благодаря контрсанкциям, присоединению Крыма, из-за чего против нас объединился весь западный мир, цена на нефть упала, рубль девальвировал. В результате мы сегодня на блюдечке с голубой каемочкой получили условия — окно возможностей. Но пока мы этим окном возможностей не пользуемся. Сегодня у нас в стране уже выгодно производить все, надо инвестировать в создание и развитие мощностей, но никто не знает, сколько это окно будет существовать. Используем ли мы этот шанс или наши дети через 20 лет напишут в учебниках, что мы не использовали того шанса, который был нам дан судьбой? С каждым днем у меня оптимизм в этом вопросе падает, но пока еще сохраняется.

— Вот и наш читатель спрашивает: «Правда ли, что компания «КВ-Агро» зарегистрирована в офшорной компании в Латинской Америке — в государстве Белиз?» (Фермер)

— Нет, неправда. Когда я в первый раз это услышал, то долго смеялся, а потом понял, о чем речь… В 2008 году, за две недели до кризиса, «Красный Восток-Агро» планировал выйти на IPO — разместить 19 процентов своих акций. В то время бизнес и активы «КВ-Агро» были оценены инвесторами в 1,8 миллиарда долларов, тогда эти деньги были совершенно другими. Был очень серьезный пул американских и европейских инвесторов, которые хотели прикупить для своих фондов немного «Красного Востока», прилетали сюда, изучали отчетность, облетывали на вертолетах поля и фермы. Две недели не хватило — произошел кризис, и если бы продали от 1,8 миллиарда 19 процентов акций, то этих денег хватило бы, чтобы полностью закрыть кредитную нагрузку и дофинансировать начатые тогда проекты. Этого тогда не произошло, значит, еще не время…

Для IPO была создана компания — агрохолдинг «Красный Восток», консолидировавшая все сельхозактивы группы. Это мировая практика, и делалось так для комфорта потенциальных инвесторов. «Красный Восток-Агро» не имеет ни одного процента иностранного участия. Может, как юридическое лицо та компания еще существует, не знаю. Этим занимался мой брат, я не влезал в деньги, но был в курсе всего стратегически, был идеологом этой темы, потому что, если бы иностранная компания вложила в «Красный Восток», в сельское хозяйство РТ, это был бы прекраснейший пример.

Но вы должны понимать, что получить иностранного акционера на неблокирующий проект и продать иностранцу землю — это далеко не одно и то же. В последнее время некоторые регионы предлагают целые районы разным иностранным инвесторам, думая, что с их приходом можно сэкономить на господдержке сельского хозяйства. Особенно надо быть осторожными с китайцами, так как последствия в долгосрочной перспективе непредсказуемы. В РФ были компании, которые успели разместиться на IPO до кризиса, и у кого-то из них хорошо сложилось, у кого-то плохо. Иметь иностранных акционеров, вкладывающих в сельское хозяйство, — это неплохо, ведь их капиталы переходят в юрисдикцию нашей страны, они приносят технологии.

«У НАС БЫЛО МНОГО РАЗНЫХ ДИСКУССИОННЫХ МОМЕНТОВ С МАРАТОМ ГОТОВИЧЕМ, НО…»

— Вы хотите (готовы) возглавить сельское хозяйство России и на деле показать, как надо эффективно руководить этой отраслью, как, наконец, накормить полмира? (Алия)

— Конструкция власти такова, что подчиненного всегда назначает начальник. У нас нет ни одного назначенного министра без участия главы государства, и так во всем мире. Но при этом я скажу так, чтобы не было даже никакой интриги: никогда не ставил, не ставлю и не хочу ставить целью быть мэром, губернатором, президентом, отраслевым министром.

— А вообще-то чувствуете в себе силы на такую должность?

— Я давно живу по принципу, что сам себе не принадлежу, и это не громкие слова. Так происходит с определенного уровня обязательств. Вы думаете, что президент страны, республики принадлежат себе?

— Но Хайруллин сам себе принадлежит финансово. Что такое депутат Госдумы? Можно приходить на заседания, а можно не приходить. Вы находитесь в хорошей ситуации.

— Если мне предложение такое серьезное поступит, то, хочу я или не хочу, отказываться просто так не буду, я не имею на это права ни партийного, ни морального. Но при этом я в любом случае поставлю ряд условий, которые считаю необходимыми для развития сельского хозяйства страны. Возможно, их не примут, а значит, и мне не имеет смысла соглашаться. Но если первое лицо страны даст карт-бланш и скажет: да, я согласен, а вот в этом ты должен меня убедить. Даже увидев, что на ряд моих позиций он созрел и говорит да, а другие вопросы дискуссионные, я все брошу и займусь этим вопросом, чтобы через 20 - 30 лет, будучи на пенсии, не было стыдно за себя, за то, что у меня был шанс изменить жизнь страны к лучшему.

Но нет такого, что я стремлюсь стать государственным чиновником. Я сегодня полностью выполняю закон о статусе депутата во всем, но при этом я настолько защищен государством, статусом и возможностью (депутат Госдумы по государственному статусу находится на уровне федерального министра), что любому министру или замминистра могу позвонить и попросить о встрече, и она состоится. На сегодня у нас есть работающий министр, который в должности всего один год, пожелаем же ему урожайных лет в предстоящие хотя бы пять лет...

«У нас было много разных дискуссионных моментов с Маратом Готовичем [Ахметовым], но все наши споры — это рабочие моменты»

— Вы часто пользуетесь этим правом — позвонить министру и попросить о встрече?

— Я никогда не злоупотребляю правом. Использовать это право — это значит злоупотребить правом, ведь каждый человек делает свою работу. Я знаю то, что для меня всегда найдут время, и это здорово, но при том всегда есть плановые встречи, когда и министры, и их замы приходят в Госдуму и на парламентские слушания, и на заседания комитетов, и к нам во фракцию партии «Единая Россия». Знаете, какие у нас иногда бывают неприятные для них разговоры?..

— Как вы считаете, кто мог бы возглавить минсельхоз РТ, если Марат Ахметов уйдет в Госдуму?

— Любые рассуждения, особенно когда не знаешь точку зрения президента республики, были бы очень неправильными, для кого-то были бы оскорбительными, а кого-то, может быть, чересчур подняли бы в глазах… Я скажу, что у нас было много разных дискуссионных моментов с Маратом Готовичем, но, чтобы не было каких-то кривотолков на эту тему, я всегда говорил и говорю, что искренне уважаю этого человека. Он бывал и на моих днях рождениях в моей семье, и это доказательство того, что все наши споры — рабочие моменты для того, чтобы президент РТ, послушав аргументацию, принял свое решение. Потому что все, что происходит у нас в республике, определяет президент, и если эта политика определена, то я считаю своей обязанностью и долгом придерживаться данного курса. Говорю это искренне. Если я с чем-то не согласен, иду к президенту с информационной запиской, расчетами и рассказываю. Спасибо Рустаму Нургалиевичу — он всегда меня принимает. Когда-то моих аргументов хватает, когда-то он приводит какие-то контраргументы — жизнь такова. Для достижения цели всегда нужен аргументированный диалог.

Не правы те люди, которые говорят: «Я приду в Думу и изменю ситуацию». Ерунда! Вы всего лишь один из 450 депутатов, вы должны обладать достаточным авторитетом для того, чтобы к вашей точке зрения прислушивались. Просто прийти и накричать с трибуны, мол, надо сделать это, надо сделать то, не показав, не доказав аргументированно финансовые источники для этих мероприятий, — это пустое.

«СКАЖУ ЧЕСТНО: ЧИТАЮ «БИЗНЕС ОNLINE» ПРАКТИЧЕСКИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ»

— «БИЗНЕС Online» продолжаете читать?

— Я скажу честно: читаю «БИЗНЕС Online» практически каждый день, включая воскресенье. Конечно, в силу того ритма, который я себе задал, чтение у меня бывает разным — я не могу себе позволить прочитать все статьи, но все заголовки, все новости, все обновления смотрю несколько раз в день, потому что мне нравятся ваши обновления новостей. Принципиально не смотрю другие издания, из которых даже вы черпаете информацию. Потому что я считаю, что всегда нужно помогать своему. И надо начинать всегда с себя.

У вас недавно был такой опрос: кто как оценивает свой труд. И половина респондентов ответили, что их недооценивают и платят копейки... Это же глубочайшее заблуждение! На самом деле у нас в стране, к огромному сожалению, рост производительности труда намного отстает от роста зарплаты. Если у вас зарплата опережает рост производительности труда, то это путь в никуда. Это путь, который рано или поздно приведет к коллапсу, и кризисы нужны для очищения от таких ситуаций. Наша главная задача — чтобы люди не пострадали. Как найти ту золотую середину, чтобы кого-то наказать, а люди при этом не пострадали? Это такая сложная и невыполнимая задача.

Что касается «БИЗНЕС Online», я обязательно подробно читаю все статьи, касающиеся сельского хозяйства, или те, где есть хотя бы словосочетание «сельское хозяйство». У меня нет высокого самомнения и никогда не было. Но моя пресс-служба и мои близкие считают, что, когда выходят материалы с моим участием или меня как-то затрагивают, там идет «взрыв» читаемости. И я не стесняюсь сам оставлять комментарии и обязательно подписываюсь.

— Многие боятся читать комментарии про себя, они ведь разные бывают… Что вас больше всего может покоробить?

— Разные бывают моменты. Если меня что-то коробит, я точно ни на кого не обижаюсь, это стопроцентно. Каждый имеет право на свое мнение, и из каждого мнения состоит наше общество. Многие мнения, на самом деле, ошибочные.